. Это не оскорбление, это жизнь, это статистика. Большинство читающих эти строки и есть самые натуральные Шутки на тему смерти
Кто резко шутит на тему чужой смерти, придумывает анекдоты о только что погибших, рисует на них карикатуры?
У многих на этот вопрос один ответ: нелюди.
Многие думают, что стремление некоторых людей неистово шутить на страшные темы происходит от того, что эти люди вообще не способны к состраданию (нелюди), либо относятся к погибшим как к врагам и всерьез надеются, что их и их близких подобное никогда не коснется.
Из-за такой трактовки любой черный юмор вызывает целую цепь агрессии и желание донести до шутника, что с ним может быть то же самое.
Когда люди трактуют реакции другого человека, они нередко "судят по себе". Они задают себе вопрос: в каком случае мне бы захотелось посмеяться на тему чьей-то смерти? И отвечают: только если бы этот человек был моим лютым врагом, не просто врагом, а лютым. Да и то, человечность не позволила бы мне сделать это. Вывод: шутник = враг + нелюдь.
Я хочу рассказать, что такое подобные шутки с точки зрения психофизиологии, чтобы и сами шутники могли бы проанализировать свои реакции, оскорбляющие других и вызывающие у большинства агрессию, но также чтобы ненавидящие таких шутников могли бы относиться к ним чуть-чуть лояльней.
Если коротко, это специфическая вторичная реакция на стресс, деструктивная реакция гебоидного типа.
Наш прекрасный ученый Леонид Китаев-Смык, который написал большую работу о стрессе (и после Ганса Селье это наиболее значительная работа), описал разные стрессовые реакции. Китаев-Смык занимался подготовкой космонавтов и изучал психофизиологию стресса весьма тщательно. Также он длительно занимался исследованием солдат во время чеченской войны 1995 года и после.
Интересующиеся могут прочитать работу Китаева-Смыка "Организм и стресс". Для более полной картины можно почитать о стрессе у Селье, Кречмера и у Лоренца. Я же приведу только выводы, касающиеся темы шутников и их "пляски на костях".
1. Существует два главных типа первичной реакции на стресс: активная и пассивная.
Китаев-Смык приводит интересные сведения, полученные им лично при опросе священников сельских церквей в 60-ых годах прошлого века. Младенцы по время крещения (40 дней от роду) при макании в купель (стресс) ведут себя очень по-разному. Типов реакций два: младенцы либо вытягиваются и приводят в сильный тонус все мышцы тела (таких младенцев священники называли "столбики"), либо сворачиваются и расслабляются словно в материнской утробе (таких называли "калачиками").
Интересно, что про первый тип младенцев, которые "столбики" священники обычно говорили "не жилец", и такие дети чаще других умирают в младенчестве или детстве, чаще заболевают, чаще травмируются, они более уязвимы. Но если таким детям удается выжить, вырасти и хорошо адаптироваться к жизни (научиться расходовать и распределять свои силы), они нередко становятся лидерами. Все дело в том, что "столбики" реагируют на стресс активностью и агрессией, борются со стрессом и сопротивляются ему. Это делает их жизнь намного более опасной, заставляет быстро расходовать все резервы организма и они куда раньше, чем калачики приходят к черте слома.
Китаев-Смык упоминает нашего полководца Суворова, который в детстве был настолько "столбиком", что протестовал против пеленания громкими криками, не успокаиваясь ни на минуту, и отец приказал не пеленать его, вопреки обычаям. В кого удалось вырасти этому младенцу все знают.
2. Вторичная реакция на стресс (это когда стресс затягивается) бывает деструктивной и конструктивной.
Конструктивная реакция на длительный стресс - это адаптация к нему. Адаптация - это значит, что организм перестраивается настолько, чтобы существовать в условиях стресса наиболее продуктивно.
Гармонично адаптироваться к длительному стрессу могут и "столбики" и "калачики", хотя последним легче это сделать. (Отсюда польза смирения, но только правильно понятого, и не для тех, кто совсем калачик-калачик, тем бы, наоборот, сопротивления побольше).
Китаев-Смык описывает солдат, которые хорошо адаптировались к условиям войны, так. Они были настроены на победу и жизнь, о смерти не размышляли, их мысли были устремлены в будущее (мирное, после победы), они грезили лишь о том, как вернутся домой и будут помогать родителям, женятся, обзаведутся детьми. Они были собраны, позитивны, дисциплинированы, обязательно аккуратны. Одним словом, хорошо адаптированные солдаты выбирали тот наилучший режим (не столько они выбирали, сколько их организм, но и личность принимала участие в распределении энергии, при помощи хорошего локуса) который бы позволял проявлять разумную активность: не тратить все нервные силы на то, что они лично не могли изменить (не изводить себя страхом и чувством вины), употребив энергию туда, где они действительно были способны действовать и влиять (во время боя). Исследования Китаева-Смыка показали, что такие солдаты намного (!) чаще выживали, эффективнее воевали и возвращались после войны к мирной жизни без особых проблем.
Если вы для сравнения почитаете Франкла и Бетельгейма, психологов, которые описывали свой опыт узников фашистских концлагерей и книги которых я всегда рекомендую, вы увидите, что они рисуют ту же самую модель выживания и преодоления непреодолимых трудностей, вплоть до того, что наиболее аккуратные узники, заботящиеся до последнего о личной гигиене и внешнем виде, выживали и сохраняли себя куда лучше. (Понимаете, почему? Уход за собой - это то малое, что может делать узник концлагеря, до чего сужен его локус контроля, но если отказаться и от этого - проактивности и сознанию конец, ты превратишься в предмет, который только шпыняют).
3. Гебоидная реакция на стресс (те самые шуточки о смерти и танцы на костях) - это вид деструктивной вторичной реакции на стресс.
Китаев-Смык перечисляет несколько видов деструктивных реакций: депрессия и сломленность (когда солдат считает себя виноватым в смерти других солдат и убежден, что его тоже убьют), остервенение (когда солдат от стресса рвется убивать и крушить, не обращая внимания на тактическую целесообразность) и гебоидность (те самые шуточки, постоянное ерничание на темы смерти и сарказм по отношению к своему и чужому страху).
Деструктивный тип поведения при вторичном стрессе чаще всего приводит к смерти. Это важно понять! Деструктивный на то и деструктивный, что заставлять человека погибать раньше других и часто даже без оснований.
Депрессивные бессознательно сами ищут погибели (от вины, от страха, от тяжести) и вскоре находят ее. Офицеры описывали Китаеву-Смыку, что если таких солдат не адаптируешь быстро или не демобилизуешь, они вскоре гибнут при самых глупых обстоятельствах. Остервенелые тоже гибнут раньше других, причем нередко подставляют однополчан, поскольку их цель не победа (!), а истерика от паники. Но и гебоидные (те самые шутники) тоже считаются обреченными и очень плохо приспособленными к выживанию.
4. Посмотрим, почему гебоидные выживают хуже других и в условиях реальной опасности часто обречены.
Гебоидный тип реагирования - это отрицание страха смерти, полностью, как самого факта.
А страх и боль - это защитные реакции организма, они показывают на что обратить внимание, и избавляться от этих реакций - это оставлять себя беззащитным.
Гебоидный шутник словно прячет голову в песок и пытается в своей картине мира представить все так, будто все страшные события - это хохма и понарошку, это повод для веселья, и никого всерьез не касается.
Не нужно путать гебоидный деструктивный тип с позитивным, хорошо адаптированным, которые тоже способны шутить, чувство юмора - хорошая опора в стрессе, но шутки их более мягкие, умеренные и никогда не касаются самых болезненных и серьезных тем. Нормальные шутки и хорошее чувство юмора призваны обратить внимание людей на то, что в жизни даже в условиях стресса есть что-то светлое и смешное. Таков, например, Василий Теркин Твардовского, кумир военных лет.
Адекватные шутки никогда не касаются смерти товарищей, они никогда не переходят берегов, поскольку это шутит человек, хорошо осознающий возможность смерти, а не отрицающий ее, и это(!) принципиальное отличие. Сама цель шуток - отвлечь внимание от смерти, напомнить о жизни, а не привлечь к смерти внимание и посмеяться над ней, думая, что смехом ты ее победишь. Это как Моська, смеющаяся над слоном, пока ее не раздавило.
Гебоидный тип в экстремальных условиях (на войне, в больнице, в тюрьме) выживает очень плохо, поскольку, во-первых, своими шутками без берегов постоянно вызывает агрессию окружающих и провоцирует раздражение или ненависть (это мы можем наблюдать, да?)
Во-вторых, так как цель таких шуток закрыть свои собственные глаза на опасность, убедить себя в нереальности данной опасности, такое поведение мешает действовать эффективно и себя защищать.
И, в-третьих, занимаясь вытеснением страха, такой тип почти всегда в какой-то момент встречается с этим страхом лицом, слабые защитки рушатся (а деструктивные защиты всегда слабы, поскольку плохо интегрированы в личность), и будучи совершенно неподготовленным, неадаптированным к стрессу (он же отрицал вместо адаптации), человек быстро погибает.
То есть засовывать голову в песок и убеждать себя, что смерть - это совсем нестрашно, это небольно, это прикольно и весело - это один из самых плохих и ненадежных способов восприятия смерти.
Депрессивный тип может обрести опору, остервенелый тип немного успокоиться, а вот гебоидному типу при отбрасывании своих защит нередко нужно начинать адаптацию с нуля.
Повторю, умеренная доля юмора не вредит, а очень помогает, и чаще всего говорит о хорошей адаптации. Чрезмерное, будто безумное (оно и есть безумное) шуткование - это часто нечто противоположное - почти полное отсутствие адаптации.
5. Как преодолеть гебоидный тип реакций?
Чаще хорошая, гармоничная адаптация к стрессу, которая делает человека сильным, получается из первичной реакции типа "калачик" (при развитии внутренних опор), а деструктивная адаптация чаще - из "столбика". (Хотя и "столбики" иногда прекрасно адаптируются, становясь даже лидерами, и пример тому упомянутый Суворов).
Все дело в том, что быстро исчерпав силы на активное сопротивление, "столбики" чувствуют себя сломанными (депрессивная вторичная реакция) или впадают в аффект (остервенелая вторичная реакция) или начинают полностью отрицать всякую опасность (гебоидная вторичная реакция). Они не умеют распределять силы, поэтому не могут сопротивляться стрессу гармонично и прибегают к деструктивному типу поведения. То есть "столбики" для хорошей адаптации должны развить некоторые реакции "калачиков" (уметь расслабляться, когда от тебя ничего не зависит, и копить силы на тот момент, когда можно будет выступить), а "калачики" - качества "столбиков" (иногда активизироваться и сопротивляться, не только ждать команду спасателей).
Но вот что очень важно понять всем гебоидным (юмористам смерти то есть).
Пока вам будет казаться, что в такой реакции проявляется ваша сила и смелость, вы не сможете развить хорошую адаптацию, и останетесь, по сути, беззащитны и не способны защищать своих близких. То есть установка "я смеюсь над смертью, потому что смел" мешает увидеть свою проблему и избавиться от нее. Не прячьте свою слабость (паническое избегание страха смерти) под иллюзиями своей якобы силы. Постарайтесь понять, что вы более трусливы, чем те, кто демонстрирует иногда страх (умеренный, без паники) и скорбь (без чувства вины за то, что жив!), узнав о чьей-то смерти. Нормальный, правильный тип адаптации - это испытывать иногда страх, видеть его, уважать, но справляться с ним конструктивно, а не закрывать его как мешком истерической гебоидной веселостью, пытаясь все время играть в пир во время чумы, чтобы не так страшно было думать о своем финале.
Ну а тем, у кого гебоидные вызывают приступы ярости, стоит понять, что это такой тип деструктивных защит, очень ненадежных и слабых защит. Взглянуть в лицо реальности эти люди просто не имеют психических резервов, вот и веселятся безо всякой меры, танцуя на костях.
http://evo-lutio.livejournal.com/188892.html
Человек на войне.
Re: Человек на войне.
Игорь Растеряев — Дед Агван
https://www.youtube.com/watch?v=uUrTAFWfzKQ
или здесь читает автор https://www.youtube.com/watch?v=ApjBt811ryo
https://www.youtube.com/watch?v=uUrTAFWfzKQ
или здесь читает автор https://www.youtube.com/watch?v=ApjBt811ryo
Re: Человек на войне.
Немецкие солдаты о русских
Забрела на сайты, где цитируют письма немецких солдат из России и их воспоминания о войне.
29.10.41: Письмо, найденное у лейтенанта Гафна: «Куда проще было в Париже. Помнишь ли ты эти медовые дни? Русские оказались чертовками, приходится связывать. Сперва эта возня мне нравилась, но теперь, когда я весь исцарапан и искусан, я поступаю проще — пистолет у виска, это охлаждает пыл. Между нами здесь произошла неслыханная в других местах история: русская девчонка взорвала себя и обер-лейтенанта Гросс. Мы теперь раздеваем донага, обыск, а потом... После чего они бесследно исчезают в лагере». Отсюда
Менее вдумчивого человека такой характер выводит из себя и заставляет воскликнуть: Незаконченный, хаотический, непонятный народ! (Майор К. Кюнер)
Мы вступили в бой с врагом, которого мы, находясь в плену европейских жизненных понятий, вообще не понимали. В этом рок нашей стратегии, она, строго говоря, совершенно случайна, как приключение на Марсе. (Солдат К. Маттис)
Необъяснимость русского характера и поведения нередко ставила в тупик немцев. Русские оказывают гостеприимство не только в своих домах, они выходят навстречу с молоком и хлебом. В декабре 1941 года при отступлении из Борисова в одной оставленной войсками деревне старушка вынесла хлеб и кувшин молока. «Война, война», — повторяла она в слезах. Русские с одинаковым добродушием относились и к побеждающим, и к побеждённым немцам. Русские крестьяне миролюбивы и добродушны... Когда мы во время переходов испытываем жажду, мы заходим в их избы, и они дают нам молоко, будто паломникам. Для них каждый человек нуждающийся. Как часто я видел русских крестьянок, голосивших над ранеными немецкими солдатами, как будто это были их собственные сыновья... (Майор К. Кюнер)
Странным кажется отсутствие вражды у русской женщины к солдатам той армии, с которой борются её сыновья: Старая Александра из крепких ниток... вяжет мне носки. Кроме того, добродушная старуха варит картофель для меня. Сегодня в крышке моего котелка я нашел даже кусок солёного мяса. Вероятно, у неё есть где-то спрятанные запасы. Иначе не понять, как эти люди здесь живут. В сарае у Александры стоит коза. Коров у многих нет. И при всем том эти бедные люди делятся своим последним добром с нами. Делают ли они это из страха или действительно у этого народа врождённое чувство самопожертвования? Или же они это делают по добродушию или даже из любви? Александра, ей 77 лет, как она мне сказала, безграмотна. Она не умеет ни читать, ни писать. После смерти мужа она живёт одна. Трое детей умерли, остальные трое уехали в Москву. Ясно, что оба ее сына в армии. Она знает, что мы против них сражаемся, и всё-таки она для меня вяжет носки. Чувство вражды ей, вероятно, незнакомо. (Санитар Михельс)
Между прочим, мне рассказывал штабной врач фон Гревениц, что во время медицинского осмотра преобладающее большинство девушек оказались девственницами. Это видно также по физиономиям, но трудно сказать, можно ли прочесть по лбу или по глазам — это блеск чистоты, которой окружено лицо. Его свет не имеет в себе мерцания деятельной добродетели, а скорее напоминает отражение лунного света. Однако как раз поэтому чувствуешь большую силу этого света... (Писатель Юнгер)
О женственных русских женщинах (если я могу так выразиться) у меня создалось впечатление, что они своей особой внутренней силой держат под моральным контролем тех русских, которых можно считать варварами. (Военный священник Франц)
Что рассказала нам пропаганда о русской женщине? И какой мы её нашли? Я думаю, что вряд ли найдётся немецкий солдат, побывавший в России, который не научился бы ценить и уважать русскую женщину. (Солдат Михельс)
Из разговора с 22-летней русской, которая закончила только народную школу, я узнал, что она знала Гёте и Шиллера, не говоря уже о том, что она хорошо разбиралась в отечественной литературе. Когда я по этому поводу выразил своё удивление д-ру Гейнриху В., который знал русский язык и лучше понимал русских, он справедливо заметил: «Разница между немецким и русским народом заключается в том, что мы держим наших классиков в роскошных переплётах в книжных шкафах и их не читаем, в то время как русские печатают своих классиков на газетной бумаге и издают изданиями, но зато несут их в народ и читают. (Военный священник Франц)
Отсюда
Отношение к местному населению, к русским, белорусам было сдержанное и недоверчивое, но без ненависти. Нам говорили, что мы должны разгромить Сталина, что наш враг это большевизм. Но, в общем, отношение к местному населению было правильно назвать «колониальным». Мы на них смотрели в 41-ом как на будущую рабочую силу, как на территории, которые станут нашими колониями.
К украинцам относились лучше. Потому, что украинцы встретили нас очень радушно. Почти как освободителей. Украинские девушки легко заводили романы с немцами. В Белоруссии и России это было редкостью.
На обычном человеческом уровне были и контакты. На Северном Кавказе я дружил с азербайджанцами, которые служили у нас вспомогательными добровольцами (хиви). Кроме них в дивизии служили черкесы и грузины. Они часто готовили шашлыки и другие блюда кавказской кухни. Я до сих пор эту кухню очень люблю. С начала их брали мало. Но после Сталинграда их с каждым годом становилось всё больше. И к 44-му году они были отдельным большим вспомогательным подразделением в полку, но командовал ими немецкий офицер. Мы за глаза их звали «Шварце» — чёрные.
Отсюда
«17 июля 1941 года… Вечером хоронили неизвестного русского солдата [речь идет о 19-летнем старшем сержанте-артиллеристе Николае Сиротинине]. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости... Оберст перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, мы завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?» (дневник обер-лейтенанта 4-й танковой дивизии Хенфельда).
«Сегодня мы организовали себе 20 кур и 10 коров. Мы уводим из деревень все население — взрослых и детей. Не помогают никакие мольбы. Мы умеем быть безжалостными. Если кто-нибудь не хочет идти, его приканчивают. Недавно в одной деревне группа жителей заупрямилась и ни за что не хотела уходить. Мы пришли в бешенство и тут же перестреляли их. А дальше произошло что-то страшное. Несколько русских женщин закололи вилами двух немецких солдат... Нас здесь ненавидят. Никто на родине не может себе представить, какая ярость у русских против нас».
Ефрейтор Феликс Кандельс пишет другу : «Пошарив по сундукам и организовав хороший ужин, мы стали веселиться. Девочка попалась злая, но мы ее тоже организовали. Не беда, что всем отделением… Не беспокойся. Я помню совет лейтенанта, и девочка мертва, как могила...».
Письмо ефрейтора Менга к своей жене Фриде : «Если ты думаешь, что я все еще нахожусь во Франции, то ты ошибаешься. Я уже на восточном фронте... Мы питаемся картошкой и другими продуктами, которые отнимаем у русских жителей. Что касается кур, то их уже нет... Мы сделали открытие: русские закапывают свое имущество в снег. Недавно мы нашли в снегу бочку с соленой свининой и салом. Кроме того, мы нашли мед, теплые вещи и материал на костюм. День и ночь мы ищем такие находки... Здесь все наши враги, каждый русский, независимо от возраста и пола, будь ему 10, 20 или 80 лет. Когда их всех уничтожат, будет лучше и спокойнее. Русское население заслуживает только уничтожения. Их всех надо истребить, всех до единого».
«Скоро я стану интернациональным любовником! Я обольщал крестьянок-француженок, полячек, голландок...». Дальше обер-лейтенант излагает такие детали своих «подвигов», которые не поддаются никакой передаче.
И дальше: «Сегодня, наконец, мне удалось отвести душу. Девочка лет 15 была крайне пуглива. Она кусала мне руки. Бедняжка, пришлось ее связать... Мне сказал лейтенант: «За эти подвиги тебе следует дать железный крест».
Танкист Карл Фукс: «Тут не увидишь мало-мальски привлекательного, умного лица. Сплошная дичь, забитость, ни дать ни взять — дебилы. И вот эта мразь под предводительством жидов и уголовников намеревалась подмять под себя Европу и весь остальной мир. Слава богу, наш фюрер Адольф Гитлер не допустил этого».
Письмо немецкому солдату Гейнцу от Иоганны Рохе из Вейссенфельса: «У нас сейчас работает много русских мужчин, женщин и детей. Они страшно ненавидят нас и при каждом удобном случае бегут. Две недели тому назад господин Куштбах поймал двух русских в Винбергере. Около Фрейбурга один лесник пытался задержать несколько русских, сбежавших из лагеря, но они оказали сопротивление. На этой неделе наш вахмистр поймал в деревне двух русских девушек, которые бежали из поместья. Их высекли резиновыми дубинками».
Крестьянка Анна Геллер пишет мужу из Нейкирхен (Саксония): «Когда нужно было убирать хлеб, русская повесилась. Это не народ, а какая-то пакость. Я ей давала есть и дала даже передник. Сначала она кричала, что не хочет жить в сарае с Карлом. Я думаю, для такой дряни честь, если немец ею не брезгует. Потом она стащила сухари тети Мины. Когда я её наказала, она повесилась в сарае. У меня и так нервы не в порядке, а здесь еще такое зрелище. Можешь меня пожалеть...»
Отсюда
"Для европейца, привыкшего к небольшим территориям, расстояния на Востоке кажутся бесконечными... Ужас усиливается меланхолическим, монотонным характером русского ландшафта, который действует угнетающе, особенно мрачной осенью и томительно долгой зимой. Психологическое влияние этой страны на среднего немецкого солдата было очень сильным. Он чувствовал себя ничтожным, затерянным в этих бескрайних просторах"/
Отсюда
-------------
Из книги Роберта Кершоу "1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо Железных" - тоже из писем.
«Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!»
/Артиллерист противотанкового орудия/
«Мы почти не брали пленных, потому что русские всегда дрались до последнего солдата. Они не сдавались. Их закалку с нашей не сравнить…»
/Танкист группы армий «Центр»/
После успешного прорыва приграничной обороны, 3-й батальон 18-го пехотного полка группы армий «Центр», насчитывавший 800 человек, был обстрелян подразделением из 5 солдат. «Я не ожидал ничего подобного, – признавался командир батальона майор Нойхоф своему батальонному врачу. – Это же чистейшее самоубийство атаковать силы батальона пятеркой бойцов».
«На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть».
/Танкист 12-й танковой дивизии Ганс Беккер/
«В такое просто не поверишь, пока своими глазами не увидишь. Солдаты Красной Армии, даже заживо сгорая, продолжали стрелять из полыхавших домов».
/Офицер 7-й танковой дивизии/
«Качественный уровень советских летчиков куда выше ожидаемого… Ожесточенное сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям»
/Генерал-майор Гофман фон Вальдау/
«Никого еще не видел злее этих русских. Настоящие цепные псы! Никогда не знаешь, что от них ожидать. И откуда у них только берутся танки и все остальное?!»
/Один из солдат группы армий «Центр»/
«Поведение русских даже в первом бою разительно отличалось от поведения поляков и союзников, потерпевших поражение на Западном фронте. Даже оказавшись в кольце окружения, русские стойко оборонялись».
/Генерал Гюнтер Блюментритт, начальник штаба 4-й армии/
источник
а взято отсюда
Забрела на сайты, где цитируют письма немецких солдат из России и их воспоминания о войне.
29.10.41: Письмо, найденное у лейтенанта Гафна: «Куда проще было в Париже. Помнишь ли ты эти медовые дни? Русские оказались чертовками, приходится связывать. Сперва эта возня мне нравилась, но теперь, когда я весь исцарапан и искусан, я поступаю проще — пистолет у виска, это охлаждает пыл. Между нами здесь произошла неслыханная в других местах история: русская девчонка взорвала себя и обер-лейтенанта Гросс. Мы теперь раздеваем донага, обыск, а потом... После чего они бесследно исчезают в лагере». Отсюда
Менее вдумчивого человека такой характер выводит из себя и заставляет воскликнуть: Незаконченный, хаотический, непонятный народ! (Майор К. Кюнер)
Мы вступили в бой с врагом, которого мы, находясь в плену европейских жизненных понятий, вообще не понимали. В этом рок нашей стратегии, она, строго говоря, совершенно случайна, как приключение на Марсе. (Солдат К. Маттис)
Необъяснимость русского характера и поведения нередко ставила в тупик немцев. Русские оказывают гостеприимство не только в своих домах, они выходят навстречу с молоком и хлебом. В декабре 1941 года при отступлении из Борисова в одной оставленной войсками деревне старушка вынесла хлеб и кувшин молока. «Война, война», — повторяла она в слезах. Русские с одинаковым добродушием относились и к побеждающим, и к побеждённым немцам. Русские крестьяне миролюбивы и добродушны... Когда мы во время переходов испытываем жажду, мы заходим в их избы, и они дают нам молоко, будто паломникам. Для них каждый человек нуждающийся. Как часто я видел русских крестьянок, голосивших над ранеными немецкими солдатами, как будто это были их собственные сыновья... (Майор К. Кюнер)
Странным кажется отсутствие вражды у русской женщины к солдатам той армии, с которой борются её сыновья: Старая Александра из крепких ниток... вяжет мне носки. Кроме того, добродушная старуха варит картофель для меня. Сегодня в крышке моего котелка я нашел даже кусок солёного мяса. Вероятно, у неё есть где-то спрятанные запасы. Иначе не понять, как эти люди здесь живут. В сарае у Александры стоит коза. Коров у многих нет. И при всем том эти бедные люди делятся своим последним добром с нами. Делают ли они это из страха или действительно у этого народа врождённое чувство самопожертвования? Или же они это делают по добродушию или даже из любви? Александра, ей 77 лет, как она мне сказала, безграмотна. Она не умеет ни читать, ни писать. После смерти мужа она живёт одна. Трое детей умерли, остальные трое уехали в Москву. Ясно, что оба ее сына в армии. Она знает, что мы против них сражаемся, и всё-таки она для меня вяжет носки. Чувство вражды ей, вероятно, незнакомо. (Санитар Михельс)
Между прочим, мне рассказывал штабной врач фон Гревениц, что во время медицинского осмотра преобладающее большинство девушек оказались девственницами. Это видно также по физиономиям, но трудно сказать, можно ли прочесть по лбу или по глазам — это блеск чистоты, которой окружено лицо. Его свет не имеет в себе мерцания деятельной добродетели, а скорее напоминает отражение лунного света. Однако как раз поэтому чувствуешь большую силу этого света... (Писатель Юнгер)
О женственных русских женщинах (если я могу так выразиться) у меня создалось впечатление, что они своей особой внутренней силой держат под моральным контролем тех русских, которых можно считать варварами. (Военный священник Франц)
Что рассказала нам пропаганда о русской женщине? И какой мы её нашли? Я думаю, что вряд ли найдётся немецкий солдат, побывавший в России, который не научился бы ценить и уважать русскую женщину. (Солдат Михельс)
Из разговора с 22-летней русской, которая закончила только народную школу, я узнал, что она знала Гёте и Шиллера, не говоря уже о том, что она хорошо разбиралась в отечественной литературе. Когда я по этому поводу выразил своё удивление д-ру Гейнриху В., который знал русский язык и лучше понимал русских, он справедливо заметил: «Разница между немецким и русским народом заключается в том, что мы держим наших классиков в роскошных переплётах в книжных шкафах и их не читаем, в то время как русские печатают своих классиков на газетной бумаге и издают изданиями, но зато несут их в народ и читают. (Военный священник Франц)
Отсюда
Отношение к местному населению, к русским, белорусам было сдержанное и недоверчивое, но без ненависти. Нам говорили, что мы должны разгромить Сталина, что наш враг это большевизм. Но, в общем, отношение к местному населению было правильно назвать «колониальным». Мы на них смотрели в 41-ом как на будущую рабочую силу, как на территории, которые станут нашими колониями.
К украинцам относились лучше. Потому, что украинцы встретили нас очень радушно. Почти как освободителей. Украинские девушки легко заводили романы с немцами. В Белоруссии и России это было редкостью.
На обычном человеческом уровне были и контакты. На Северном Кавказе я дружил с азербайджанцами, которые служили у нас вспомогательными добровольцами (хиви). Кроме них в дивизии служили черкесы и грузины. Они часто готовили шашлыки и другие блюда кавказской кухни. Я до сих пор эту кухню очень люблю. С начала их брали мало. Но после Сталинграда их с каждым годом становилось всё больше. И к 44-му году они были отдельным большим вспомогательным подразделением в полку, но командовал ими немецкий офицер. Мы за глаза их звали «Шварце» — чёрные.
Отсюда
«17 июля 1941 года… Вечером хоронили неизвестного русского солдата [речь идет о 19-летнем старшем сержанте-артиллеристе Николае Сиротинине]. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости... Оберст перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, мы завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?» (дневник обер-лейтенанта 4-й танковой дивизии Хенфельда).
«Сегодня мы организовали себе 20 кур и 10 коров. Мы уводим из деревень все население — взрослых и детей. Не помогают никакие мольбы. Мы умеем быть безжалостными. Если кто-нибудь не хочет идти, его приканчивают. Недавно в одной деревне группа жителей заупрямилась и ни за что не хотела уходить. Мы пришли в бешенство и тут же перестреляли их. А дальше произошло что-то страшное. Несколько русских женщин закололи вилами двух немецких солдат... Нас здесь ненавидят. Никто на родине не может себе представить, какая ярость у русских против нас».
Ефрейтор Феликс Кандельс пишет другу : «Пошарив по сундукам и организовав хороший ужин, мы стали веселиться. Девочка попалась злая, но мы ее тоже организовали. Не беда, что всем отделением… Не беспокойся. Я помню совет лейтенанта, и девочка мертва, как могила...».
Письмо ефрейтора Менга к своей жене Фриде : «Если ты думаешь, что я все еще нахожусь во Франции, то ты ошибаешься. Я уже на восточном фронте... Мы питаемся картошкой и другими продуктами, которые отнимаем у русских жителей. Что касается кур, то их уже нет... Мы сделали открытие: русские закапывают свое имущество в снег. Недавно мы нашли в снегу бочку с соленой свининой и салом. Кроме того, мы нашли мед, теплые вещи и материал на костюм. День и ночь мы ищем такие находки... Здесь все наши враги, каждый русский, независимо от возраста и пола, будь ему 10, 20 или 80 лет. Когда их всех уничтожат, будет лучше и спокойнее. Русское население заслуживает только уничтожения. Их всех надо истребить, всех до единого».
«Скоро я стану интернациональным любовником! Я обольщал крестьянок-француженок, полячек, голландок...». Дальше обер-лейтенант излагает такие детали своих «подвигов», которые не поддаются никакой передаче.
И дальше: «Сегодня, наконец, мне удалось отвести душу. Девочка лет 15 была крайне пуглива. Она кусала мне руки. Бедняжка, пришлось ее связать... Мне сказал лейтенант: «За эти подвиги тебе следует дать железный крест».
Танкист Карл Фукс: «Тут не увидишь мало-мальски привлекательного, умного лица. Сплошная дичь, забитость, ни дать ни взять — дебилы. И вот эта мразь под предводительством жидов и уголовников намеревалась подмять под себя Европу и весь остальной мир. Слава богу, наш фюрер Адольф Гитлер не допустил этого».
Письмо немецкому солдату Гейнцу от Иоганны Рохе из Вейссенфельса: «У нас сейчас работает много русских мужчин, женщин и детей. Они страшно ненавидят нас и при каждом удобном случае бегут. Две недели тому назад господин Куштбах поймал двух русских в Винбергере. Около Фрейбурга один лесник пытался задержать несколько русских, сбежавших из лагеря, но они оказали сопротивление. На этой неделе наш вахмистр поймал в деревне двух русских девушек, которые бежали из поместья. Их высекли резиновыми дубинками».
Крестьянка Анна Геллер пишет мужу из Нейкирхен (Саксония): «Когда нужно было убирать хлеб, русская повесилась. Это не народ, а какая-то пакость. Я ей давала есть и дала даже передник. Сначала она кричала, что не хочет жить в сарае с Карлом. Я думаю, для такой дряни честь, если немец ею не брезгует. Потом она стащила сухари тети Мины. Когда я её наказала, она повесилась в сарае. У меня и так нервы не в порядке, а здесь еще такое зрелище. Можешь меня пожалеть...»
Отсюда
"Для европейца, привыкшего к небольшим территориям, расстояния на Востоке кажутся бесконечными... Ужас усиливается меланхолическим, монотонным характером русского ландшафта, который действует угнетающе, особенно мрачной осенью и томительно долгой зимой. Психологическое влияние этой страны на среднего немецкого солдата было очень сильным. Он чувствовал себя ничтожным, затерянным в этих бескрайних просторах"/
Отсюда
-------------
Из книги Роберта Кершоу "1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо Железных" - тоже из писем.
«Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!»
/Артиллерист противотанкового орудия/
«Мы почти не брали пленных, потому что русские всегда дрались до последнего солдата. Они не сдавались. Их закалку с нашей не сравнить…»
/Танкист группы армий «Центр»/
После успешного прорыва приграничной обороны, 3-й батальон 18-го пехотного полка группы армий «Центр», насчитывавший 800 человек, был обстрелян подразделением из 5 солдат. «Я не ожидал ничего подобного, – признавался командир батальона майор Нойхоф своему батальонному врачу. – Это же чистейшее самоубийство атаковать силы батальона пятеркой бойцов».
«На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть».
/Танкист 12-й танковой дивизии Ганс Беккер/
«В такое просто не поверишь, пока своими глазами не увидишь. Солдаты Красной Армии, даже заживо сгорая, продолжали стрелять из полыхавших домов».
/Офицер 7-й танковой дивизии/
«Качественный уровень советских летчиков куда выше ожидаемого… Ожесточенное сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям»
/Генерал-майор Гофман фон Вальдау/
«Никого еще не видел злее этих русских. Настоящие цепные псы! Никогда не знаешь, что от них ожидать. И откуда у них только берутся танки и все остальное?!»
/Один из солдат группы армий «Центр»/
«Поведение русских даже в первом бою разительно отличалось от поведения поляков и союзников, потерпевших поражение на Западном фронте. Даже оказавшись в кольце окружения, русские стойко оборонялись».
/Генерал Гюнтер Блюментритт, начальник штаба 4-й армии/
источник
а взято отсюда
Re: Человек на войне.
про самые достойные увлечения
чем больше размышляю о настоящем, тем более убеждаюсь в том, что самым достоверным нашим настоящим было прошлое, а именно 1941-1945 годы.
где-то читал, возможно в ЖЖ (если кто опознает рассказ, то просьба подсказать), рассказ копателя или как правильно называют этих людей , настоящего, не чёрного копателя, вот состоявшийся взрослый человек, весь свой отпуск посвящает раскопкам мест боёв, с целью идентификации и достойного погребнения бойцов Красной Армии.
Он пишет, что встречает много таких мест боёв, особенно вдоль дорог с запада на восток, где окопавшиеся одиночки или немногие бойцы, что показательно, очень часто, в чрезвычайно красивых местах, где прям становится понятно, что человек отступал, отступал и потом просто решил, что всё хватит, не отдаст он вот так просто эту красоту врагу и останавливался, окапывался, отстреливался буквально до последнего патрона и погибал, останавливал врага на полчаса, на час, на полдня и тем самым выигрывал время для остальных. Это еще подтверждается обилием ржавых гильз и могилами с другой стороны...
Иногда они находят скупые выцветшие записки подтверждающие эти догадки.
Человек может ехать на всяческие курорты и тд, а он едет в лес, к комарам, в неудобства и делает такое дело и в результате кто-то узнает где, когда и как погиб его близкий.
Подвиг советского солдата 1941
Эпизод "Живые и мёртвые" К.Симонов
https://www.youtube.com/watch?v=QABzbKM ... r_embedded
отсюда
чем больше размышляю о настоящем, тем более убеждаюсь в том, что самым достоверным нашим настоящим было прошлое, а именно 1941-1945 годы.
где-то читал, возможно в ЖЖ (если кто опознает рассказ, то просьба подсказать), рассказ копателя или как правильно называют этих людей , настоящего, не чёрного копателя, вот состоявшийся взрослый человек, весь свой отпуск посвящает раскопкам мест боёв, с целью идентификации и достойного погребнения бойцов Красной Армии.
Он пишет, что встречает много таких мест боёв, особенно вдоль дорог с запада на восток, где окопавшиеся одиночки или немногие бойцы, что показательно, очень часто, в чрезвычайно красивых местах, где прям становится понятно, что человек отступал, отступал и потом просто решил, что всё хватит, не отдаст он вот так просто эту красоту врагу и останавливался, окапывался, отстреливался буквально до последнего патрона и погибал, останавливал врага на полчаса, на час, на полдня и тем самым выигрывал время для остальных. Это еще подтверждается обилием ржавых гильз и могилами с другой стороны...
Иногда они находят скупые выцветшие записки подтверждающие эти догадки.
Человек может ехать на всяческие курорты и тд, а он едет в лес, к комарам, в неудобства и делает такое дело и в результате кто-то узнает где, когда и как погиб его близкий.
Подвиг советского солдата 1941
Эпизод "Живые и мёртвые" К.Симонов
https://www.youtube.com/watch?v=QABzbKM ... r_embedded
отсюда
