«Ленинград стереть с лица земли».
(Михаил Фролов, Русская народная линия)
«На основе архивных документов и фундаментальных
исследований историков России и Германии …
Хорошо известно, что германским войскам не удалось взять Ленинград, но 8 сентября 1941 г., на 79 день войны, они овладели Шлиссельбургом (Петрокрепость) на Ладожском озере и блокировали город. Началась почти 900-дневная блокада. Ленинграду и его жителям была уготована страшная судьба.
8 июля 1941 г. состоялось совещание верховного главнокомандования вооружённых сил Германии (ОКВ). Генерал-полковник Ф. Гальдер отметил в своём дневнике после совещания:
«Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землёй, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которые в противном случае мы будем кормить в течение зимы. Задачу уничтожения городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки».[5,102]
В этот же день аналогичная запись появилась в военном дневнике генерального штаба ОКВ. Как отмечает Х. Польман, согласно воле Гитлера, «основанный Петром Великим город должен был исчезнуть с лица земли».
16 июля М. Борман записывает подобные же указания Гитлера, сделанные во время «совещания у фюрера», на котором присутствовал А. Розенберг, Х. Ламмерс, фельдмаршал В. Кейтель и другие высшие чины рейха: «На область вокруг Ленинграда претендуют финны, фюрер хотел бы Ленинград сравнять с землёй, а затем передать финнам».
Немецкий историк П. Ян подчёркивает, что цель - уничтожить Ленинград основана, во всяком случае, не на одной экономической стратегии - овладеть советским зерном для снабжения Германии. И не только военных целях, отметим мы. В решении Гитлера, высказанном 8 июля, далее говорилось, что уничтожение Москвы и Ленинграда будет означать «народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и всю Московию».[5,C.101]
Центром «большевизма», отмечает П. Ян, был назван город революции.
«Уничтожение города, - пишет историк, - должно было символизировать уничтожение большевизма. Это указывает на господствующее в Германии представление о том, что разрушение идеологии возможно только путём физического уничтожения её действительных или предполагаемых носителей».[11,S.200]
Уничтожение Ленинграда преследовало нанесение политического и морально-психологического урона советскому народу.
Всё совершенно ясно. Однако как на западе, так и в России есть авторы, отвергающие столь очевидное намерение военно-политических властей Германии в отношении Ленинграда.
Немецкий историк Хассо Г. Стахов вроде бы признаёт желание Гитлера стереть Ленинград с земли.
«В 1941 г. Гитлер был намерен поставить здесь себе (в Ленинграде - авт.) памятник особого рода, - пишет он, - уничтожив дворцы, соборы и музеи... Он действительно хотел сравнять с землёй «колыбель большевизма»... В тот момент это звучало равнозначно как безумная, но вместе с тем и правдоподобная идея».[22,С.40]
Но оказывается, что это лишь идея. Ибо он рассуждает далее, что
«для тех, кто клеймит «типичный фашистский метод» притеснения целых народов... очевидным является то, что немцы атаковали и окружили Ленинград лишь для того, чтобы по воле Гитлера сравнять его с землёй, а население истребить».[22,С.6]
Однако, по его мнению, более закономерными были бы логические рассуждения о необходимости захвата города и порта.
26 декабря 2008 г. на сайте Музея-заповедника «Прорыв блокады Ленинграда» была помещения статья одного из историков «Блокада Ленинграда в документах Фрайбурского архива вермахта», в которой он пытается также доказать, что немцы не собирались уничтожать Ленинград. Он подтверждает своё утверждение, по существу, теми же аргументами, что и Хассо Г. Стахов, книгу которого он хорошо знал. Это планы, разработанные офицерами Генерального штаба вермахта, в которых с немецкой пунктуальностью предусмотрены мероприятия по овладению колоссальными материальными ценностями города.
Во-вторых, «Инструкция по обращению с населением города», подготовленная командованием 18-й армии. И, в-третьих, образец пропуска, датированный 1941 г., которым разрешалось передвижение по Ленинграду в оккупированном городе его жителям.
На основе этих документов он делает вывод: «Командование группы армий «Север» имело целью осенью 1941 г. взятие Ленинграда, но никак не разрушение».[19,С.32,33]
Позволительно спросить этого «открывателя» истины, какой же оккупант, захватив такой город, как Ленинград, не овладев его огромными ценностями, начал бы, сломя голову, крушить его? Для разграбления Ленинграда необходимо было немалое время, в течение которого нужно было поддерживать в нём жёсткий порядок. Но бесспорно, нацисты решили уничтожить Ленинград, его жителей самыми варварскими и бесчеловечными средствами: голодом, холодом, артиллерийскими обстрелами и бомбёжками.
Приведём ещё объективные доказательства, которые обходят, умалчивают защитники фашистов. 16 сентября 1941 г. Гитлер в беседе в рейхсканцелярии с немецким послом в занятом фашистами Париже Отто Аветцем изложил свои взгляды на судьбу Ленинграда:
«Ядовитое гнездо Петербург, из которого так долго «бьёт ключом» яд в Балтийское море, должен исчезнуть с лица земли. Город уже блокирован; теперь остаётся только обстреливать его артиллерией и бомбить, пока водопровод, центры энергии и всё, что необходимо для жизнедеятельности населения, не будет уничтожено. Азиаты и большевики должны быть изгнаны из Европы, период 250-летнего азиатства должен быть закончен».[1,S.424]
В застольных беседах, в неформальной обстановке Гитлер делился своими откровениями. Обратим внимание читателей на некоторые из них. Для господства над другими народами Германия должна «упразднить границы Европы, достичь Урала, установить там границу». При этом «
Россию следует полностью уничтожить, Москву, Ленинград стереть с лица земли (подч. - авт.), а их названия и упоминания вычеркнуть из географии и истории».[23,C.20] Блокада давала Гитлеру желанную возможность осуществить долговременную варварскую цель:
уничтожить Ленинград и его жителей. Геббельс, пишет немецкий историк И. Ганценмюлер, озвучил эту стратегию Гитлера следующим образом:
«Раз Петербург окружён, то его план (Гитлера - авт.) состоит в том, чтобы разрушить снабжение этого города авиацией и артиллерией. От этого города вероятно не много останется».[6,S.38]
Чтобы завершить доказательство совершенно очевидной истины о намерении Гитлера сравнять Ленинград с землёй, приведём его приказы и высказывания летом 1942 г., когда нацисты готовились вновь овладеть Ленинградом. В директиве N45 от 23 июля 1942 г. группа армий «Север» получила конкретные указания о подготовке новой операции по захвату Ленинграда, получившей наименование «Фойерцаубер» («Волшебный огонь»), а позднее - «Нордлихт» («Северное сияние»).
23 августа 1942 г., выступая на совещании в Ставке, где присутствовал командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Г. Кюхлер, Гитлер говорил о необходимости
полного уничтожения города и крепости на Неве. Фюрер указывал о необходимости избежать уличных боёв. Упор делался на удары с воздуха и жёсткие артиллерийские обстрелы жилых кварталов.
«Я считаю, - говорил фюрер, - что положение под Севастополем было иным и что будет совершенно правильно принять обратный способ действий: сначала уничтожение города, а потом укреплений».[5,C.312]
В указаниях Гитлера говорилось, что задачей операции «Нордлихт» на втором этапе является овладение Ленинградом и «сравнять его с землёй».[20,C.216]
Гитлер приказал устроить в Ленинграде «величайший в мире фейерверк». На Ленинград нацисты планировали наносить удары в течение пяти дней, считая, что этого времени было достаточно, чтобы превратить город в руины.[20,C.216]
Возникает вопрос: как можно было решиться на уничтожение города, являющегося достоянием культуры всего человечества, пойти на истребление сотен тысяч людей только за то, что они живут в нём? Ответ на него дал сам фюрер. В ночь на 26 сентября 1941 г. он откровенничал со своими ближайшими соратниками:
«Я могу представить себе, - говорил Гитлер, - что иные хватаются за голову: как только фюрер может уничтожить такой город, как Петербург! Конечно, дома я совсем другой. Я не мог бы никогда видеть страдания и переносить боль. Но если я знаю, что раса в опасности, тогда чувство уступает место холодному рассудку. Я вижу только жертвы, которые потребует будущее, если сегодня жертвы не принести».[3,S.70]
О мучениях и страданиях людей в Ленинграде, о сотнях тысячах возможных жертв он, как видно, не думал. С точки зрения расистского национал-социализма, там гибли представители неполноценной расы. Их гибель во имя господства арийской расы являлась следствием человеконенавистнической идеологии фашизма.
Конечно, эта политика массового террора и разрушения не была детищем одного Гитлера, как пытаются представить некоторые немецкие историки. Она являлась органической частью немецкой стратегической концепции ведения войны, которую можно свести к простой формуле: «завоевать и уничтожить». Так, командующий 4-й танковой группы генерал-полковник Э. Гёпнер ещё в мае 1941 г. заявил, что война должна вестись как
«...древняя борьба германцев против славянства, защита европейской культуры от московско-азиатского наводнения, оборона от еврейского большевизма». Защита европейской культуры должна «...иметь своей целью разрушение нынешней России и вестись поэтому с неслыханной жестокостью».[3,S.202]
Нацисты, по мнению многих историков из ФРГ, «ставили себе цель уничтожить вообще какое-либо государственное образование в Восточной Европе», в чём они видели «указывающий перст судьбы».[21,C.43]
М. Барч подчёркивает, что «они не ограничивались требованием безоговорочного истребления всех коммунистов как условия будущего германо-фашистского господства на Востоке». Они стремились также «
уничтожить биологическую основу государства». В. Клязе пишет, что уничтожению подлежали не только большевизм, но и русская нация». В случае со славянами «Гитлер выступал за уничтожение не только другого мировоззрения, но и чужого народа».[14]
Особенно радикальный план уничтожения города и его населения проводился в отношении Ленинграда. И вполне закономерно, что заявление фюрера 8 ноября 1941 г. перед собравшимися по поводу годовщины мюнхенского путча (ноября 1923 г.) об уничтожении голодом населения Ленинграда было встречено, как сообщила национал-социалистическая пресса, бурными аплодисментами».
Отметим, что в ФРГ есть историки, которые оправдывают планы и цели вермахта, пытаются обелить намерения нацистов стереть Ленинград с лица земли. И. Хоффман, например, утверждает, что «как бы трагично это событие ни было, моральный упрёк против немецких войск лишён какой-либо основы, ибо блокада и обстрелы обороняющегося города и крепости всё ещё принадлежали к употребляемым и неоспоримым методам ведения войны».[8,S.741]
При этом Хоффман обходит преступные намерения, которые осуществляли гитлеровцы, блокировавшие Ленинград. Естественно, далеко не все, в том числе и немецкие, авторы придерживаются этой точки зрения. Многие совершенно справедливо отмечают, как И. Ганценмюлер, всю ответственность руководства вермахта за претворение в жизнь расистской политики нацистов. Совершенно непросоветски настроенный автор - А. Даллин - пишет:
«Ленинград является примером крайности, до которой доходило планирование нацистов. Он также иллюстрирует готовность, с которой руководство верховного командования вермахта исполняло гитлеровские приказания. Ни по одному пункту не подвергало оно сомнению директивы фюрера, исходя из моральных соображений»
.
Эта констатация подтверждается многочисленными директивами и указаниями ОКВ, сухопутных войск и группы армий «Север», исходившие из требований:
капитуляцию не принимать, город и население уничтожить.
21 сентября 1941 г. отдел обороны ОКВ представил записку, в которой предложил вермахту решения этой «проблемы» (судьбы Ленинграда - авт.). Документ очень характерный и весьма красноречивый. Он оказал большое влияние на дальнейший ход мыслей политического и военного руководства Германии относительно «будущего» Ленинграда, поэтому его рассмотрим подробно. Какие же варианты действий анализируют авторы записки?
Первый. Немцы занимают город и поступают с ним точно так же, как с другими русскими большими городами. Авторы
отклоняют этот вариант, ибо «тогда надо брать на себя ответственность за снабжение населения». Проще говоря, надо кормить ленинградцев, чего нацисты делать не собирались.
Второй. «Город блокируем, - говорится в документе, - окружаем колючей проволокой под током, простреливаем из пулемётов». Однако, по мысли составителей, и этот вариант имеет негативные последствия. «Наиболее слабые из двух миллионов человек погибнут от голода...
Возникает опасность эпидемии, которая распространится на наш фронт. Кроме того, под вопросом, будут ли наши солдаты способны стрелять в прорывающихся женщин и детей». Этот вариант тоже не подходит.
Третий. «Женщин, детей и стариков вывести за пределы кольца блокады, остальных уморить голодом». Вроде бы появился какой-то слабый всплеск сострадания к наименее защищённой части населения блокадного Ленинграда. Да нет же! По мнению разработчиков, предложенная эвакуация «практически едва ли выполнима...» Во всех случаях отрицательным, с их точки зрения, является то, что
«остальное голодающее население Ленинграда опять-таки может стать очагом эпидемий».
И, наконец, четвёртый. «После продвижения вперёд танков и осуществления блокады города отойти снова за Неву и район севернее этого участка передать Финляндии». Но и этот вариант, на их взгляд, неприемлем. Почему? «...Финляндия неофициально заявила, что она хотела бы, чтобы её граница проходила по Неве, исключая Ленинград. Как политическое решение - хорошее. Но вопрос о населении Ленинграда Финляндия не решит. Это должны делать мы».[9,S.70]
Как видим, все варианты неприемлемы. Какой же вывод делают составители записки? «Мы заявляем перед миром, - пишут они, - что Сталин защищает Ленинград как крепость. Таким образом, мы вынуждены (вот уж действительно нет границ одновременно лицемерию и наглости - авт.) обращаться с городом, его населением как с военным объектом».
Авторы дают циничную рекомендацию,
как ввести в заблуждение мировое общественное мнение.
«Мы разрешаем Рузвельту, - указывают они, - после капитуляции Ленинграда обеспечить его население продовольствием, за исключением военнопленных, или перевести его в Америку под наблюдением Красного креста на нейтральных судах». Но далее говорится:
«Разумеется, предложение не может быть принято, но его нужно использовать в целях пропаганды». (подчёркнуто - авт.)[9,S.70]
Нацисты придавали важное значение пропаганде. Английский историк Алан Кларк писал, что германскому руководству приходилось считаться с международным общественным мнением. Объяснить «необходимость» уничтожения такого всемирно известного города, как Ленинград, указывает он, было невозможно «даже тем, кто видел в Гитлере избавителя от большевизма». И тогда Геббельс получил указание сфабриковать «недавно обнаруженный» «русский план», согласно которому советские войска сами уничтожили Ленинград.[17,C.86,87]
Немецкая общественность также подготовлялась к «исчезновению» Ленинграда. 16 сентября 1941 г. газета «Фолькише Беебахтер» («Народное обозрение») опубликовала мнимый план советского руководства уничтожения Невской метрополии.
Чудовищный план уничтожения Ленинграда фашисты не смогли осуществить. Не была опубликована и состряпанная ими фальшивка.
Что же предложили авторы записки? «Сначала, - говорится в ней, - герметически блокируем Ленинград и разрушаем город артиллерией и, возможно, вместе с авиацией. Когда террор и голод сделают своё дело, откроем отдельные ворота и выпустим безоружных людей. Остатки «гарнизона крепости» останутся там на зиму. Весной мы проникаем в город (если финны сумеют сделать это раньше, то не возражать), вывезем всё, что осталось ещё живого, вглубь России и передадим район севернее Невы Финляндии».[9,S.70]
Выбор вариантов и колебания продолжались недолго. 29 сентября 1941 г. в недрах германского военно-морского штаба родилась уже официальная, широко теперь известная директива «О будущем города Петербурга». В ней говорилось: «...фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения советской России нет никакого интереса для дальнейшего существования этого населённого пункта. Финляндия также заявила о своей незаинтересованности в дальнейшем существовании города непосредственно у её новой границы (севернее Невы - авт.).
Прежние требования (подчёркнуто - авт.) военно-морского флота о сохранении верфей, гавани и прочих важных военно-морских сооружений, известны ОКВ, однако удовлетворение их не представляется возможным ввиду генеральной линии поведения в отношении Петербурга (подчёркнуто - авт.).
Предложено тесно блокировать город и путём обстрела артиллерией всех калибров и непрерывной бомбёжки с воздуха
сравнять его с землёй, если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты (подчёркнуто - авт.). В этой войне
мы не заинтересованы в сохранении даже части населения этого большого города».[16,C.783]
Известно высказывание Гитлера по поводу требований, прежде всего моряков, сохранить город как гавань. В апреле 1942 г. в одной из своих ежедневных бесед он заявил, что ленинградские верфи и гавани при переходе их в руки Германии «придут в упадок... Ибо в Восточном море (Балтийском море) может быть только один господин. И поэтому раз навсегда необходимо заботиться о том, чтобы ни одной большой гавани на периферии нашего рейха не должно остаться... Мы ни в коем случае не нуждаемся в замерзающих на полгода ленинградских гаванях».[6,S.35]
Начальник оперативного отдела ОКВ генерал А. Йодль сообщил 7 октября главнокомандующему сухопутными войсками генерал-фельдмаршалу В. фон Браухичу волю фюрера, который вновь решил, что «
капитуляция Ленинграда, а позже Москвы не должна быть принята даже в том случае, если она была бы предложена противником...»
С циничной предусмотрительностью эта директива предупреждает об опасности эпидемий, которые могут распространяться на войска из уничтожаемого города. «Поэтому, - говорится в ней, - ни один немецкий солдат не должен вступить в город» и приказано: «Кто покинет город против наших линий, должен быть отогнан назад огнём...
Недопустимо рисковать жизнью немецкого солдата для спасения русских городов от огня, точно так же, как нельзя кормить их население за счёт германской родины... Эта воля фюрера должна быть доведена до сведения всех командиров».[15,C.773]
По меньшей мере странно, что при наличии этих и других подобных директив и указаний в России находятся историки и журналисты, отрицающие варварское намерение военно-политического руководства Германии уничтожить Ленинград.
Немало записей, касающихся судьбы Ленинграда, мы находим в военном журнале группы армий «Север». Так, 20 сентября 1941 г. указывается «относительно Ленинграда остаётся неизменным принцип:
в город мы не вступаем, капитуляцию не принимаем».[3,S.39] 12 октября читаем: «...фюрер вновь решил не принимать капитуляции Ленинграда, даже если она будет предложена противником. Моральное право (вспомнили агрессоры о морали - авт.) для этой меры ясно всему миру...»[4,C.69]…»
Гитлер:
«относительно Ленинграда остаётся неизменным принцип: в город мы не вступаем, капитуляцию не принимаем… «Россию следует полностью уничтожить, Москву, Ленинград стереть с лица земли (подч. - авт.), а их названия и упоминания вычеркнуть из географии и истории…»
http://www.klich.ru/2017/04/articles04_01.htm
